Виктория Морозова:

Друзья говорили ей: «Тебе нужен в мужья богатый, пузатый спонсор, который будет тебя раскручивать», но молодая певица Виктория Морозова  вышла замуж за никому не известного театрального актера без гроша в кармане. И ни разу не пожалела об этом. А сегодня  Антон Макарский (Феб в мюзикле «Нотр-дам де Пари», князь Долгорукий в сериале «Бедная Настя») – звезда первой величины. Они вместе уже восемь лет и говорят, что с годами их любовь становится только крепче. Долгое время Виктория была личным менеджером и продюсером Антона, а сегодня решила заняться и своей карьерой – исполнила роль Первой жертвы в рок-опере «Парфюмер», приняла участие в ток-шоу «50 блондинок» на канале «Россия».

– Виктория, чем вам запомнились годы детства?

– Мои папа и мама – военные,  и все мое детство прошло в закрытых ракетных гарнизонах на западных рубежах Советского Союза. Мы постоянно переезжали и жили в Латвии, Литве  и Белоруссии. Эти засекреченные военные городки составляли оборонный щит страны и располагались далеко от населенных пунктов. Помню, что даже в школу мы ходили по пропускам. Зимой мы жили в домах, а летом с мая по сентябрь – в лесах, в палатках. С детских лет я очень хорошо ориентируюсь на местности, ни в одном лесу никогда не заблужусь, потому что  знаю, как определять стороны света: если здесь на дереве растет мох, значит с этой стороны север. Умею ориентироваться по звездам, умею ловить рыбу и охотиться, знаю все о грибах, травах, ягодах. 
Не во всех военных  городках была музыкальная школа, но маму всюду возила с собой немецкое пианино. Я с детства писала песни, выступала в гарнизонах перед военными, была местной звездой и мечтала связать свою жизнь с музыкой.

– Вы заканчивали музыкальное училище?

– Когда родители развелись, мы с мамой приехали в Витебск к бабушке и дедушке. В Витебске я поступила в музыкальное училище. Пришлось многое наверстывать.
Моего педагога в музыкальном училище поразила моя работоспособность, и она говорила обо мне: «Я сделаю из нее великого дирижера». Она мне говорила, что помимо музыкальности дирижер должен обладать необыкновенной энергетикой, чтобы организовывать людей и заставлять их делать то, что нужно. Она готовила меня в Московскую консерваторию. Но случилось так, что мне, как начинающей певице захотелось представить родной Витебск на Всесоюзном конкурсе исполнителей. У меня всегда были пробивные способности, я никогда не боялась заходить в кабинеты начальников любого ранга и разговаривать с ними. Я добилась того, что мне, никому неизвестной девчонке,  доверили право представлять Витебск на всесоюзном конкурсе. И я стала его лауреатом. А потом я поняла, что пришло время ехать в Москву.

– Как складывалась ваша карьера в Москве?

– У меня было распределение в музыкальный театр, но все равно я приехала в никуда.
Началась Перестройка, мой музыкальный театр закрылся. Ни работы, ни денег, ни жилья. 
Я была непритязательна – питалась   пшеничными лепешками, ночевала на Белорусском вокзале. Там познакомилась с людьми без определенного места жительства, они оказались очень душевными. Я никогда не унывала, была убеждена, что все сложится хорошо и будет трудно, только на первом этапе.
Мама, чтобы мне помочь взяла в банке кредит – 100 тысяч рублей из расчета, что будет отдавать его всю жизнь. Дала мне эти деньги, чтобы я сняла квартиру и купила зимнюю одежду. Вскоре я начала выступать как певица и стала зарабатывать. Гонорары я получала в долларах, а рубль на тот момент обесценился и мама, смогла быстро погасить банковский кредит.

– Вы помните, что купили на свой первый гонорар?

– Воротник-лису за 15 долларов. В этой лисе, в декабре месяце я  пошла поступать в ГИТИС. С первого по четвертый этаж гналась за академиком Шароевым, чтобы он меня послушал. А он мне: «Девушка, вы что! У меня люди уже полгода учатся!» А я: « Вы не понимаете, я буду лучшая ученица. Я лауреат Всесоюзных конкурсов. У вас никогда не было таких учеников». Повела себя очень дерзко напористо. Но не от наглости, а от необходимости – выжить. Так я бежала за ним, а он отказывался меня слушать. Но мне повезло. В это время начинался обеденный перерыв, и на 4 этаже в одном кабинете собрались все преподаватели – и по танцам, и по сценической речи и по актерскому мастерству: кто-то пил чай, кто ел гречневую кашу из судочка и вот в этот кабинет врываюсь я. И не дав никому опомниться, снимаю пальто, накидываю на плечи лису  и начинаю петь Луи Армстронга, потом арию кающейся Марии Магдалины, потом начинаю танцевать вальс, потом начинаю читать стихи Цветаевой. Все преподаватели  раскрыли рты от удивления.  Шароев  на все это посмотрел, и сказал: «Если завтра сдадите историю, то  я ставлю вам пятерку, и вы приняты. Я сдала историю на пятерку и была принята.  Так я поступила в ГИТИС, который успешно закончила.

– А что стало следующим прорывом?

– Я к каждому дню отношусь как к прорыву. Для меня популярность, известность – никогда не были самоцелью.  Стать звездой любым способом – это не для меня.  Стать профессионалом – да. Научиться петь лучше всех – да. Но я отказывалась от очень многих продюсерских предложений, когда мне предлагали такой сценарий – давай придумаем историю, что ты такая простая девчонка и будешь петь песню: «Я девочка обыкновенная, жена военного, сама военная. В ракетном округе военнопленная». Я говорила: «Я не могу петь такиепесни. Не нужно мне такой популярности. И пока у нас шоу-бизнесе все работают под фанеру, я не буду здесь звездой».
Так получилось, что  меня познакомили  с замечательным  музыкантом  Андреем Дроздовым, который до этого сотрудничал  с Ириной Отиевой. Мы создали группу и стали работать по шесть концертов в неделю. Информацию о нас распространяло сарафанное радио: мы где-то выступили, потом  нас еще куда-то позвали, куда-то пригласили.  Без всяких клипов, без всякой рекламы я зарабатывала гораздо больше, чем наши звезды. И работала всегда живьем. Я перепела  репертуар от блюза до Браина Адамса, а также исполняла песни, которые писали мои музыканты и я сама.
Дела мои шли хорошо. На  МТV мне сделали  два клипа, мои песни стали крутится на Русском радио. Но так как я работала всегда вживую, по шесть концертов в неделю, в результате потеряла голос. Мне сделали операцию на связках и я поняла, что петь на данном этапе не могу.  Но в этот момент  мой любимый муж Антон Макарский спел песню и пошел в гору,  и я сконцентрировалась на его карьере.

–  На момент знакомства с Антоном Макарским вы были – восходящий звездой, а он – обычным актером. Это создавало напряжение в ваших отношениях?

– Да. Мы с Антоном поняли, что хотим быть вместе – с первого дня знакомства. На тот момент я была востребованной певицей, получающей высокие гонорары. А Антон –  никому не известный  театральный актер, с очень скромным жалованием.  И все знакомые  говорили мне: «Ты – сумасшедшая. Он нищий, никому не нужный провинциальный актер. Он никогда никем не станет!» А я всем говорила: «Вы не видите. Он Д`артаньян. Он очень красивый, он очень талантливый». А Антон на меня смотрел и говорил: «Бедная, моя, бедная. Это же надо меня так любить, чтобы  не видеть, что я не красив, что я всего лишь одарен, а не талантлив. Таких как я – очень много». Он несколько раз от меня уходил, потому что считал, что он меня не достоин.
Ведь со всех сторон ему твердили: «Она – звезда! Кто ты такой, чтобы быть рядом с ней». Но я Антона очень любила и верила в его потенциал. Даже, когда он мало зарабатывал и был, по мнению окружающих – «никем», я ни на секунду  не пожалела, что не вышла замуж за какого-то богатея, который бы меня раскручивал, который бы в меня вкладывал деньги.

– Вы  много сделали, чтобы раскрутить Антона Макарского?

– Я стала менеджером Антона и таким образом реализую свои организаторские способности. Это сейчас, уже никого не надо убеждать, что Макарский – звезда.  А когда я только начала заниматься его карьерой, мне везде приходилось говорить: «Он самый лучший, он самый талантливый, он самый красивый, самый замечательный». Все песни, которые были написаны для меня и которые я уже не могла петь после операции, пошли в репертуар Антона. В начале он говорил: «Я не соответствую тому, что ты обо мне рассказываешь людям».  А я ему: «Раз я говорю, что ты такой – будь добр соответствуй».  Ему ничего не оставалось. Он мне потом рассказывал, что когда мы только познакомились, он пришел к друзьям и сказал: «Ребята, я встретился с такой девушкой! Я ее люблю! Я на ней женюсь! Но есть  одна проблема – она уверена, что я бэтмен».  В общем, ему  пришлось стать супергероем ради меня.

– Как он вас завоевывал?

– Стремительно. Это самый невероятный случай в моей жизни, ведь с мужчинами я всегда была достаточно строга. Был период, когда они вообще меня не интересовали,  и даже моя мама беспокоилась и говорила: «Сходи на дискотеку, погуляй с кем-нибудь, поцелуйся. Почему у тебя нет парней?»
Антон завоевал  меня так быстро, что я даже не поняла, как это произошло.  Практически с первого дня знакомства – мы вместе. Он мне не оставил времени на раздумья, сразу взял  и больше не отпустил. Антон – настоящий мужчина. В самом начале были очень трогательные моменты.  У него  не было денег. И он вместо цветов дарил мне пучки салата, которые покупал на Рижском рынке. Я очень люблю салатные листья, и принимала их с благодарностью.
Конечно, он переживал, что он беден. Но он мне сказал: «Сейчас у меня ничего нет. Я не имею права делать тебе предложения. Но я тебе гарантирую, что если ты станешь моей женой – у тебя будет все».

– Как вы направляли его карьеру?

– Антон Макарский – это наша семейная фабрика, основанная на таланте мужа, моей женской интуиции и моем профессионализме как менеджера. Для нас обоих  существуют жесткие моральные нормы: что можно делать в профессии, а чего нельзя. Мы решили, что Антон никогда не будет  рекламировать алкоголь и сигареты – все то, что может обернуться вредом для здоровья людей. И ни раз  отказывались от очень заманчивых предложений.
А вот на вопрос – сниматься ли Антону обнаженным – я отвечаю: Да. Потому что показывать свое тело  Антону сам Бог велел. Он каждый день над ним работает, у него строение Аполлона. Когда мы  пришли сниматься к Катерине  Рождественской в «Галерею»,  я ей сказала: «Катерина, как вы могли Газманова снять обнаженным, а Макарского нет!»  Она отвечает: «Ну, Антон, же такой худенький».   Я говорю: «Он – худенький?» И попросила своего мужа раздеться. Катя пришла в восхищение  тут же сняла дискобола-Макарского. Потом она  говорила: «Никогда бы не подумала, что Антон такой спортивный, что он такой накаченный, что у него каждая мышца прорисована».

– Кто лидер в вашей  семье?

– В нашей семье главный Антон, потому что он мужчина. Кстати, и по всем документам – продюсером является Антон, а я всего лишь – домохозяйка. Я никогда при Антоне не веду деловые переговоры, потому что  для Антона я должна оставаться женщиной в теплом пушистом халате. Мне кажется, любого мужчину будет раздражать, если его жена будет умничать при нем. И Антон никогда  не ездит со мной на переговоры. Он говорит: «Это невозможно. Когда ты обсуждаешь юридические или экономические вопросы, у меня возникает комплекс неполноценности. Занимайся этим без меня».
Это мудрая позиция. В семейной жизни нужны маленькие хитрости. Как говорила моя прабабушка: «У всех людей помимо ума и духовного уровня, есть еще инстинкты.  Ну неправильно, чтобы баба руководила мужиком! И какой бы умной она не была – не может быть баба главной в семье».
Я всегда даю почувствовать Антону, что он главный, хотя веду все его дела.

– Что вы делаете, чтобы сохранить любовь в браке?

– Брак – это большая работа. Я ничего не запрещаю своему мужу, никогда его не контролирую, ничего не проверяю. Если бы я ему устраивала истерики  и ревновала,  у нас брак давно бы распался.  Я говорю: «Антоша, ты совершенно свободен. Я в тебе уважаю человека мужчину, личность. Делай,  как считаешь нужным».
Никогда в жизни себе не позволю залезть к нему в карман за ключом от машины. Я скажу: «Дай мне ключ». Никогда не заглядываю к нему в шкаф, не прикасаюсь к личным вещам.

– Когда вы повенчались?

– Мы повенчались в 2000 году. Это была жизненная необходимость. Тогда на нас было огромное  давление со стороны окружающих.  Друзья не могли смириться с тем, что гениальная певица Виктория Морозова теряет зря время. Мой педагог по вокалу мне говорила: «Я из тебя мировую звезду готовлю, а ты выходишь замуж  за мальчика,   который тебя в Пензу увезет». Нам было очень тяжело. Мы полгода  ходили  к батюшке, отцу Алексию в храм Успения, в Успенском переулке с нашей проблемой: «Как нам быть. На нас такое давление. А мы друг друга очень любим. Мы всю жизнь хотим быть вместе». И батюшка нас обвенчал.  Мы очень любим отца Алексия. Он уникальный, образованный человек. Он и квартиру нашу освящал, и дом наш будет освящать, когда мы его построим,  и детей наших будет крестить.

– После венчания ваши отношения улучшились, вы ощутили защиту?

– Да, безусловно. Пришло осознание, что брак – это подвиг. Ведь ты должен любить человека,  таким  – какой он  есть. А у него недостатки, занудство, плохое настроение или какие-то привычки, которые со временем начинают раздражать.
Ты должен преодолевать себя, свою гордыню, свою нетерпимость, свой гнев, свое раздражение. Все равно, конечно,  возникают и конфликты, и ссоры,  и скандалы. Какая семья без этого? Но нужно вместе расти. Люди, которые счастливо живут много лет – это большой труд. Это не просто так  дается. Религия учит, что сложнее подвига брака, только следующая ступень – подвиг монашества.

– Петр и Феврония – покровители вашего брака?

– Мы с вами сидим в кафе за столом. И я  могу сказать, что этот стол для меня, гораздо менее реален, чем невидимый духовный мир, который нас окружает. Самое главное, что я поняла в жизни – нужно серьезно относится к миру невидимому. А что такое мир невидимого? Это наши мысли, наши слова. Ты подумал плохо о человеке, а  в следующий раз он будет на тебя косо смотреть, потому что  он получил эту информацию, этот меседж, это сообщение –  что ты плохо о нем подумал.
Наши святые, которые защищают нас – для меня гораздо сильнее по ощущениям, чем физический мир. Духовное измерение  гораздо богаче и сильнее физического.
Покровители православного брака Петр и Феврония – это великие святые, которые испокон века защищают браки православных. Они сильны в своей помощи, если к ним обращаться с молитвой. Я знаю очень много примеров. В  храме Успения, где мы с Антоном венчались,  находятся мощи святых  Петра и Февронии. К ним приходят люди, кто хочет найти себе половинку, выйти замуж или жениться, создать счастливую семью.
И я радуюсь, что когда каждый раз приходя в храм, я вижу все больше и больше колец, золотых украшений на этой иконе, потому что  эта икона реально людям помогает. Если кто-то верит в Бога и хочет удачно выйти замуж  – очень советую – сходите в храм Успения, помолитесь. Там каждое воскресенье в пять часов проходит служба святым Петру и Февронии. Туда приходят люди, которые хотят наладить свою семейную жизнь или устроить свою семейную жизнь. Очень помогает.  У нас один из самых больших приходов в Москве. И очень много молодежи, которые и познакомились там и поженились.

– В вашем окружении много счастливых пар?

–Когда мне говорят: «Ой, какая вы пара. Таких уже не бывает».  Я говорю: «Таких пар много». Я всегда говорю своим незамужним подругам:  «Девчонки, пока вы ворчите, что  все мужики сволочи – так оно и будет, вы никогда не выйдете замуж». Я думаю, что надо в мужчинах пробуждать благородство  и самоуважение. А если вы постоянно будете смотреть и ждать подвоха и говорить, что все мужики уроды и сволочи – они такими и будут. Будьте уверены вы встретите только урода и сволоча… Кто во что верит, то и получает». 
Мне за полгода Антон стал сниться.  Уже за полгода до встречи я чувствовала, что встречу такого человека в своей жизни… Я в это очень верила и очень в этом нуждалась. Я была невероятно одинока.  А если этого не ждать и говорить: «Ой, все браки распадаются,  такая статистика разводов». Так и будет.  Дружите с хорошими семьями, ведь подобное притягивает   подобное.

– Сейчас вы вернулись на сцену,  поете в рок-опере «Парфюмер». Снова решили заняться своей карьерой?

– Если бы не гениальная музыка этой рок-оперы, я бы никогда на сцену не вернулась. «Парфюмер»  еще прославит Россию в мире. Я считаю, что  «Парфюмер» даже  лучше, чем  «Нотер дам де Пари».
У меня  сложная, драматически интересная роль.  Я играю Первую жертву парфюмера – девственницу. В нашей версии она остается  жива. Некоторая сложность  состояла в том, что мне 34 года, а моя героиня – невинная девушка, которая становится женщиной.  Антон еще надо мной издевался: «Мать, ты что Любовь Орлова в 72 девушку изображать!»  Я сказала: «Антоша, ты приходи на премьеру. И если  после спектакля ты мне хоть слово скажешь, что я не органично сыграла свою героиню, я больше никогда не выйду на сцену в этой роли». Он пришел,  посмотрел рок-оперу, увидел как я выгляжу на сцене, на больших экранах, а  потом на  фотографиях, которые  были сделаны, и сказал: «Это ты? Какая ты юная, какая красивая. Я верю, что тебе 15 лет!»
И я  говорю: «Антон, я уже опытная женщина и знаю,  как  при помощи прически, макияжа и света добиться нужного эффекта».
Антон сказал: «Играй. Я тебе больше слова не скажу. Даже я поверил, что ты девственница».

 – А почему вы решили принять участие в шоу «50 блондинок»?

– Когда мне  сказали, что шоу интеллектуальное – это была единственная  причина, по которой я согласилась участвовать в этой программе. Но потом  оказалось, что наш интеллект не имеет никакого значения. Главная наша задача – прекрасно выглядеть.
Мы приходим на съемки программы и попадаем в руки  стилистов,  парикмахеров,  гримеров, которые нас преображают. Для меня на первом месте  – какого оттенка надеть чулочки,  и какое на мне будет платье, и какой у меня  будет макияж, а вопросы  на последнем месте.
Мы попали в волшебный мир красоты и позитивных эмоций. И как бы Николай Фоменко в первых программах  не пытался над нами издеваться, мы на это не обращали внимание. Однажды устроили ему бунт, затопали ногами и пропели: «Коля, Коля, Николай, сиди дома не гуляй» и он проникся и перестал нам хамить.
Отдаю должное мужчинам, которые участвуют в шоу, особенно тем, которые ведут себя по-рыцарски. Ведь для нас, женщин, всегда очень важен восхищенный  мужской взгляд со стороны. Вот Владимир Винокур, когда мы, 50 блондинок, вышли к нему,  чуть сознание от радости не потерял: «Девчонки, что  мне сделать для вас?»  И спортсмен Дима Носов, спортсмен вообще потерял дар речи, мог только головой кивать.   А некоторые зажимались и пытались нам показать: Вот вы, блондинки – дуры, а я такой умный». Но эти мужчины,  когда увидят эфир,  об этом пожалеют, потому что глупо выглядели они, а не мы.

Беседовала Татьяна МЕДВЕДЕВА

Виктория Морозова
Наталья Крачковская
Лена Князева
Людмила Поргина и Николай Караченцев